|
Они звери и заслуживают плети и жалости,
— Кто-то из НОВЫХ, мимоходом.
До посадки звездолета на когда-то обетованную твердь пропащей праматушки-Земли пять минут. Эдин Рега подмигивает Кайгану, сбрасывая комбинезон:
— Если секс, то начали, — им и занялись, для поддержания гормонального баланса, да и для удовольствия, тоже.
Злая влага внезапных дождей хлещет потрескавшийся асфальт. Темные окна ежатся битыми стеклами от мертвого холода. Серые высотные дома болеют, облезающая штукатурка только один из симптомов.
Вызывающий оптимизм тускло блестящей амуниции бригады НОВЫХ бьет в слепящиеся глаза наблюдающих украдкой обывателей. Гордость физического и умственного превосходства вызывает бессильную злобу.
Эдин Рега не может удержаться от ехидного полувзгляда на Кайгана. Команданте Айвар Радо спиной улавливает нарушение устава, но воздерживается, пока. Он также холоден, как гигант Дредж и бешеная, молчаливая Ланта Чайо.
Обтекаемый, неприступный «Макси-Грейдер» бесшумно плывет над разбитой мостовой чуть сзади бригады, сканируя лабиринт умирающего города и поддерживая связь со звездолетом.
В разоренную витрину отдельно стоящей высотки вмят сожженный танк. Над его унылой башней покореженная вывеска «Дом Студента на проспекте Вернадского. «Макси-Грейдер» сочувственно шевелит антенной в сторону мертвого собрата.
Дождливое небо нагло и давно проткнуто звездным шпилем ископаемого небоскреба — цели рейда бригады.
Пять бластер-мастеров разом сводят красные лучи прицелов на двух тенях у печального сухого дерева. Женщина без возраста и мальчик лет десяти, слившиеся воедино взявшимися руками. Команданте приглашает жестом, те выходят на центр проспекта.
Эдин Рега выполняет свой долг:
— Здоровые?
— Да, — женщина шелестит изможденными губами.
— Ты первая.
— Чтобы спасти сына.
- Что такое слезы?
— Когда плачут.
- Веришь в бога?
— Только в дьявола.
Эдин Рега склоняется к мальчику:
- Почему?
— Ветрено.
— Сколько?
— Еще пока рано.
— Где?
— Зимой.
— Малого берём, тебя нет.
Женщина вспоминает, что такое слезы и обнимает сына:
— Спасибо.
— Мать, так надо? — на бледном лице ребенка вопрос глазами столетнего знания. Женщина кивает, Эдин Рега молчит, мальчик понимает и идет в открывшийся шлюз «Макси-Грейдера». Укол анабиоза и проснется малый уже не на Земле.
— А мне...больше незачем...не хочу, — женщина умоляет взглядом.
— Пошли, — для Ланты Чайо очень длинная фраза. Две уходят в чёрный зев подворотни, возвращается одна, молчит.
Продвигаются вперед без слов. Эдин Рега берет поддержание морального духа на себя, играя маленькой ямочкой на левой щеке. Кайган делает вид, что не замечает, для углубления профиля шутки.
Кое-где печалятся пыльные, несвежие трупы. Они успели порядком подгнить и перестали напоминать людей, а, потому, не минорят. Сконцентрированное обилием всего пространство скалится вопросом: «Зачем вы здесь»?
А те идут, блестя чужим оптимизмом, молчаливо отвергая окружающую разруху древности. Пусть каждый кирпич имеет историю, но он гниет, как и все здесь.
Эдин Рега играет улыбкой, водя прицелом мастер-бластера по нескончаемым провалам разбитых домов, магазинов, бензоколонок.
Обломки ограды окружают неприветливый комплекс познавших разрывы снарядов зданий бывшего первого университета великой страны. «Макси-Грейдер» плывет между остовов деревьев, сканируя поваленные безголовые памятники учёным, и удивленно перекачивает гигабайты нейрокерамического мозга. Неужели металлические истуканы — образы его прародителей?
Надёжная тень разумного геликоптера остаётся у входа в мрачный небоскреб, бригада вливается в бесконечные потрескавшиеся переходы, провалы лестниц, слабину человеческих испражнений. Эдин Рега не оставляет в покое Кайгана, партнера по арьергарду.
Изможденные фигуры обитателей злого здания с великой историей. Вопросы-тесты НОВЫХ:
- Сколько времени? Усы Будды? Зелёное или красное?
Большинство проваливается, но один, в драном шарфе, отвечает:
— Пустота, но насыщенная. Мало, лучше больше. Вкусно, если не грустно, — и Дредж с Лантой Чайо отводят его в звездолёт.
Эдин Рега бесшумно резвится в это время с Кайганом, под суровое безмолвие команданте.
Переходы вверх, лестницы вниз, порушенные классы блистательного прогресса, убившего потом. Еще не пущенные в костёр надписи другой эпохи на дубовых лакированных партах: «Доцент Козлов — Козёл, Садовничий к матану отношения не имеет, Машка — дура».
Находит пятерка, находит таки изредка тех, за кем пришла, спящее содержимое «Макси-Грейдера» пополняется потихоньку... ЛЮДЬМИ.
И тут грохот примитивного оружия. Автоматов и плазменных карабинов. Засада! Бригада пластается по периметру, отвечая лучами мастер-бластеров. «Макси-Грейдер», взлетев с внешней стороны здания на уровень пятнадцатого этажа, выполняет свою часть работы, поддерживая вакуумными пушками.
Ломаются пополам обугленные бородачи и девицы стиля вамп, непредсказуемость неразберихи боя. Но, не более трех минут. У нападавших нет шансов, превосходство технологии, подготовки и разума слишком велико.
Работали профессионалы, все трупы, кроме одного, для разговоров. У того просто обеих рук не хватает. Не страшно, при любом решении вопроса. Нужно будет, отрастят, или, второй вариант, конечный. Ланта Чайо вводит обезболивающее. Безрукий бородач приходит в сознание.
Лицо команданте каменно:
— Бесполезно, стоило ли пытаться?
Из прокуренного рта стекает струйка слюны с кровью, голос глух, едва слышен:
— Сил нет, чтобы плюнуть.
Эдин Рега ценит шутку:
— В чём наше зло?
— Вы..., — задержка в дыхании, — Лучше, и у вас есть будущее.
— Кто виноват? Разве мы?
— Без разницы... Мы.... Люди.... И что? — глаза стекленеют и не требуют ответа.
Опять нескончаемые переходы здания, построенного рабами великого тирана на его закате. Большая клетка для ума, стремящаяся ввысь вместе с ним и остающаяся ловушкой.
Поиски ЛЮДЕЙ среди людей, порой удачные. Но чаще только осколки существ в человечьем обличье, сломанные сами собой. Иногда, все-таки, ЛЮДИ. Тоже оборванные и отрешенные, но ЛЮДИ. Таких в «Макси-Грейдер», НОВЫЕ ради них и пришли.
Большой холл на втором этаже, величественная отколотая голова, не потерявшая признаков гения, отличное место для ланча. Эдин Рэга ставит ботинок на нос монстра науки, стирая пыль, Кайган чувствует ее желание, заводится, злится. Ланта Чайо молчит, Дредж никогда не забывает о диете. Команданте остается самим собой. Чуть пошатнувшийся от вида умирающих детей оптимизм доводится до необходимого рабочего градуса.
Очередная безнадежная атака обитателей небоскреба. «Макси-Грейдер» врывается на помощь через огромное окно, давно потерявшее разбитые в крошку стекла. Но в этот раз нападающие организованы и умны. Бригада НОВЫХ показывает всё, что умеет, стремясь не только победить, но и выжить. Какие-то сообразительные попались бородачи, собаки! Ланта Чайо не обращает внимания на руку в крови, Дредж не чувствует ожога лица.
Однако, победа определена с начала. Холл окончательно искорёжен, обрывки человеческих тел здесь и там. У НОВЫХ двое легкоранены, а «Макси-Грейдер» обиженно устанавливает новую антенну.
Эдин Рега наводит мастер-бластер на приходящую в себя девушку, оглушенную Кайганом. Палец команданте вверх, стоп, не убивать, разговаривать. Благодарность Кайгана, неприязнь Эдин Рега, равнодушие Дреджа и Ланты Чайо.
Молчание команданте дольше обычного, Эдин Рега вспоминает о долге:
— Твоя работа!
В глазах девушки ненависть.
— Ты всё понимаешь. Чёрный ветер. Время звёзд.
Гордячка встаёт с пола:
— Хорошо, я скажу. По-человечески, на языке людей, которых вы презираете.
— Откуда неприязнь? Ты наша. Пожар, — Ланта Чайо заговорила, странно.
— Нет, нас слишком мало, — Дредж сказал своё слово.
— Помогите людям, обычным людям.
— Они сами себя уничтожили и не дадут нам их спасти.
— А разве были шансы? Научно-техническая революция, — она говорит медленно, а по стенам, коробя портреты, стекают струи равнодушного дождя, — при старой культуре.
— Зачем слова? Мы знаем, — Эдин Рега забывает о долге дипломата, чувствуя Кайгана.
— Чтобы понять меня, почему я не с вами, — дождь переходит в снег, подтверждая истину детских простотой слов, — Вы можете спасти Землю.
— Кто такие мы? — Кайган скрывает эмоции, но Эдин Рега ревнует.
— НОВЫЕ. Ушедшие в космос люди, колонисты.
— Нет, — команданте вдруг становится заботливым папочкой, — Мы — другой вид, — каменная голова светила науки подтверждает немигающим взглядом, — Мы даже в сексе не пересекаемся. Неинтересно трахать животное. Они, люди — только звери. Их жаль, — античный профиль человека будущего не знает злобы, — нас слишком мало. Мы спасаем и эвакуируем своих.
— Спасите всех. Добро.
- Глупость. Не хватит сил. Тотальный контроль бессмыслен. Человек — животное, но слишком дикое, чтобы выдержать клетку. Нас хватит только на эвакуацию.
— Вы ищите только в мегаполисах северного полушария. Юг, разве там нет ЛЮДЕЙ? Зло.
- Мудрость. Вероятность удачи больше. Столицы отбирали лучших веками. У нас слишком мало сил.
— Ненавижу! Тупик! — девушка пытается выхватить мастер-бластер у Эдин Рега. Бесполезно, удар в шею, и Кайган, подхватив на руки потерявшую сознание гордячку, одну из НОВЫХ, чернокожую, несет ее к «Макси-Грейдеру». Надежда, но не людей, а НОВЫХ.